Геннадий Королёв: «Нацизм, это страшно!»

 11 апреля – Международный день освобождения узников концлагерей


Из воспоминаний бывшего узника концентрационного лагеря

Мальчик в полосатой «пижаме»…

Как и другие узники концлагеря, Гена носил полосатую одежду, очень похожую на больничную пижаму. Его тоненькие ручки от худобы казались прозрачными. И лицо словно призрачного человечка – невероятно бледное, будто тающее, как лунный свет. И огромные, совсем не детские глаза, наполненные неотступным ужасом и страхом. Ведь смерть всегда была рядом: в густом черном дыму крематория, в острых шипах проволочных ограждений, в приказных окриках немецких надзирателей. Трехлетнее дитя от этого кромешного ада, как могла, старалась оградить мама. Она гладила сына по стриженой головке истертыми, шершавыми от работы ладонями и говорила: «Потерпи, Геночка, потерпи, родной. Мы обязательно уйдем отсюда!».

– Сколько лет прошло, а Великая Отечественная война до сих пор в моем сердце. Разве можно такое забыть... Голод, холод, издевательства и зверства фашистских нацистов, как людей массово уничтожали... – голос бывшего узника концлагеря под Кёнигсбергом Геннадия Королёва прерывается от волнения. – Видели фильм «Помни имя свое»? Он будто списан с моего раннего детства.

Моя лагерная жизнь началась в июне 1943 года, когда меня, маленького мальчика, вместе с мамой Фёклой Петровной фашисты принудительно отправили из оккупированного Витебска (там тогда проживала семья Королёвых) в Восточную Пруссию – в один из трудовых концентрационных лагерей. Помню этот страшный товарный поезд, в котором мы ехали, битком набитый людьми из Беларуси. Из-за тесноты невозможно было присесть, пищу не давали, люди вынуждены были справлять нужду прямо в вагоне. Удушье, вонь, немало людей умерло в дороге.

Нацистский «орднунг»

На территории лагеря, по воспоминаниям Геннадия Николаевича, было около 40 бараков с узниками. Людей заставляли трудиться до изнеможения на различных тяжелых работах. Умерших, больных и слабых сжигали тут же, в лагерном крематории. Фёкла Петровна была определена на работу по сортировке одежды, обуви, волос убитых или умерших людей...

Как и другие женщины в лагере, она носила полосатый холщовый халат. Часто от надсмотрщиков прятала под ним Генку, а еще, чтобы согреть малыша. Он все время хотел есть, и днем, и ночью, до обмороков, спутанности сознания. Лагерной еды хватало только, чтобы не умереть: краюха хлеба, картофелина, в лучшем случае баланда на воде. Чтобы сохранить сынишке жизнь, Фёкла Петровна отдавала ему и свой «паек».

Фашистский «орднунг» поддерживался в лагере строжайше, требовалось безукоризненное подчинение надзирателям. За непослушание могли убить прямо на месте. Чудом удалось уцелеть Королёвым, когда Генка, прижавшись к маминой руке, однажды не выдержал и расплакался, – не хотел разлучаться с мамой, которую из барака вместе с другими женщинами выводили на работу. Немецкий надзиратель прикладом автомата ударил мальчика в голову, лицо ребенка распухло до неузнаваемости, нещадно избили Фёклу Петровну, сломали ключицу. Уже после войны Геннадию Николаевичу пришлось долго и серьезно лечиться, чтобы избавиться от последствий полученной травмы.

Апрель 1945 года...

Весеннее терпкое утро с дрожащей капелью и первой нежностью солнца сквозь щели проникало в барак. Только здесь еще были люди, в остальных бараках на территории лагеря – смертельная тишина. При наступлении войск 3-го Белорусского фронта фашистские изверги спешным образом уничтожили узников, и взрослых, и детей... Чудом оставшиеся в живых, а среди них и Королёвы, с надеждой прислушивались к нарастающей канонаде. А еще было слышно, как кто-то усердно молотит снаружи по замку на дверях барака. «Выходите, бегите по той дороге!», – в дверном проеме улыбающийся солдат, наш, советской армии. Какое счастье его видеть и слышать! Измученные, истощенные, больные, уставшие, но они бежали – Фёкла Петровна с Геной и другими, теперь уже бывшими, узниками концлагерей (в тот день освободили невольников и из других концентрационных лагерей под Кёнингсбергом).

– Дорога была заполнена людьми из концлагерей, худыми, изможденными, в оборванной одежде, некоторые бежали босиком, – вспоминает Геннадий Николаевич. – Бой за город продолжался, кругом свистели пули, рвались снаряды, но люди, вырвавшись из плена, казалось, их не замечали, радость свободы была сильнее страха. Мою маму ранило, она упала без сознания. Я не понимал, что произошло, пытался ее «разбудить», плакал, кричал. Кто-то из мужчин подхватил меня на руки и понес дальше. Как оказалось позже, мама очнулась и добралась до обочины, искала меня в толпе бежавших. Поверить трудно, но мы «нашлись». Бывший узник, который нес меня, все время говорил: «Гена, держись!». Мама услышала его слова. Вместе мы выбрались из зоны обстрела. Помню, ночевали с мамой в лесу, на еловых ветках. Холодно, но мы были очень счастливы.

Фёкла Петровна с сыном вернулась в Витебск в мае 1945 года.



Чтобы трагедия не повторилась

Послевоенная жизнь, конечно, была трудной, разруха, продукты по карточкам. Но, как говорит Геннадий Николаевич, она не воспринималась людьми трагично. Пусть и голодные, в латаной одежде, но много строили, не жалея себя трудились, радовались Великой Победе, свободе, смеялись, пели. После окончания школы Геннадий устроился на ковровый комбинат №19, где работала его мама. Там и встретил очаровательную девушку, уроженку России, с удивительным именем Дальвина. Уже около 62 лет неразлучна эта семейная чета. Оба с высшим образованием, трудились в сфере легкой промышленности, бытового обслуживания, других отраслях. В Слуцке с 1977 года. Геннадий Николаевич в свое время работал главным инженером на Слуцкой фабрике индпошива и ремонта обуви, возглавлял районное производственное управление по обслуживанию сельского населения (предприятие «Сельчанка»). Дальвина Павловна работала в Слуцке на авторемонтном заводе, возглавляла отдел кадров на текстильной фабрике. Они вырастили сына и дочь, сейчас у них пятеро внуков и четыре правнука.



– Война – страшное явление, – отмечает Дальвина Павловна. – Наше поколение знает об этом не понаслышке. Очень важно, чтобы молодежь знала истинную цену миру, настоящую, а не придуманную историю Великой Отечественной войны. Кто освободил Землю от коричневой чумы – наши отцы и деды! Мой папа, профессиональный военный, сражался на фронте в годы войны в танковых войсках, был тяжело ранен. Сколько погибло его товарищей, мирных людей в ту пору. Но они защитили родину от врага, это нужно помнить всегда, быть патриотом своей страны.

– Очень неспокойно сейчас в мире, особенно горько, что реанимируется нацизм, на той же Украине, в других странах. Это реальная угроза всему человечеству. Удивляюсь, неужели трагические уроки войны ничему не научили жителей ряда европейских стран? Лагеря смерти, холокост, массовое убийство людей… Нельзя допустить повторения того, что мы пережили, – с тревогой и болью говорит Геннадий Королёв.

Он снова вспоминает жуткий немецкий барак, холодные нары, как мама украдкой кормила его кусочком черного засушенного хлебца… И плачет…




К списку записей раздела